Судьба княжеского потомка.
часть первая
глава первая
Павел Суздалев – Заславский
« - Что это за интерьер?! Это разве обои? Освещение!
О, боже, где вы взяли эти лампы?! А мебель!
Я в шоке! - Ты не в шоке. Ты в тюрьме!»
*
В голове отупелость, полное оцепенение, ступор, состояние близкое к «коме». Это ощущение наступило у меня утром 24 апреля 2004года от рождества Христова. А очнулся я не много, не мало, в тюремной камере, знаменитой тюрьмы, на «Володарке». Грязная, темная от недостатка света комната, размером около восьми квадратных метров. Мрачные, покрытые рифленой штукатуркой стены, без единого окна, но с постоянно горящим на потолке, светильником. У стены, напротив двери, деревянная сцена, высотой сантиметров сорок.
На ней, на голых досках и расположились я, и пятеро несовершеннолетних мальчишек. Я долго лежал, не поднимаясь, и мысленно перебирал все произошедшее со мной. Как я здесь оказался, и что я тут делаю. В голову ни чего не приходило, полная пустота. Я даже не чувствовал, что лежу на голых досках. В камере шумно, ребятишки прыгают, скачут, дерутся, вроде и камера небольшая, но и им этого хватает. Собрали их сюда из разных тюрем, для отправки на этап, по зонам. Все они осуждены на разные сроки, в основном за мелкое воровство.
Каждый из них строит из себя матерого зэка. Азартно, с блеском в глазах, перебивая других рассказчиков, повествует с большим преувеличением, о своих подвигах. Какой крутой он был на воле. Угрожают друг другу, задирают другого, особенно слабее себя. Каждый обещает на этапе опустить «ближнего». Жизнь в зоне им представляется сказкой. Они войдут туда, расскажут о своих подвигах на воле. Их сразу введут в круг блатных и появятся у них свои «кони» и «шестерки». И будут они всех ближних «опускать». Особенно им нравиться, что они будут всех «опускать». У меня в голове все не могло вместиться, как я, «Генеральный директор» юридической фирмы, с тремя высшими образованиями, два из которых юридические, оказался здесь, в тюрьме, на «Володарке». Сразу возникли вопросы. Какие здесь правила? Как мне держаться? Я на свободе-то особо ни с кем не общался, много не разговаривал, мог послать любого, кто мне не понравился, куда подальше, особо ни с кем не церемонясь. Мог запросто и в морду дать. Но здесь тюрьма, особые «зэковские» уставы, понимая прекрасно, что здесь могут и мне настучать по голове. Со мной ребятишки держались более-менее уважительно, хотя некоторые из них, заранее причисляя себя к приблатненным, пытались мне тыкать, но я их резко останавливал. Тюрьма, тюрьмой, а человек всегда должен оставаться человеком. В их дела я не вмешивался, пусть врут, пусть рассказывают друг другу сказки. Пусть даже повозятся между собой, выясняя лидерство. Но иногда, видя, что дело доходит до более серьезных выяснений, чем, "А, кто ты такой?" Когда их
действия предшествуют генеральной драке, говорил "брэк" и слегка повысив голос, успокаивал. Принесли баланду, мальчишки встретили ее с восторгом, даже подрались немного из-за нее. У товарища она вкуснее и надо хоть ложку украсть. Уже находясь в зоне, я понял, что таким, как они, беспокойным, чрезмерно активным, в зоне хана. Их обычно в «конях» держат, либо в «обиженных». Правда, мне до всех узнаваний было еще далековато.
продолжение следует
|