22 апреля 2014

Мировоззрение белорусского "оппа"

24 апреля 2014

Мировоззрение белорусского "оппа"

Белорусские «оппы». Это интернетовский неологизм (сокращение от длинноватого и более торжественного «оппозиционеры») оно вскоре завоевало широкую  популярность (как уничижительное слово для обозначения не адекватных людей нашего общества). Оно стало употребимо, не только среди развязных интернетчиков, но и вполне  серьезных СМИ, политологов и журналистов. Действительно, короткое, легко употребимое, хлесткое «оппы», как нельзя лучше подходит к фрондирующей тусовке в Беларуси. Ведь фактически эти люди уже давно перестали быть политической оппозицией в классическом понимании. Они превратились в само изолированную группировку, субкультуру. Сейчас  оппы и разношерстные молодежные группировки – понятия одного порядка.

Белорусский опп, это белорусское явление, оторванности, можно сказать, изолированности от общества, от реалий жизни в Белоруссии, его устоев и традиций. Для них устой жизни, враждебен (конечно для их понятия), таит в себе массу надуманных опасностей, хотя эти опасности созданы в его голове агитацией его более старших товарищей, имеющих доступ к западным спецкурсам. При этом оппы не избегают, а, наоборот провоцируют эти опасности. И дело здесь вовсе не в геройстве, а в стремлении повысить собственную статусность, добиться более высокого места во внутривидовой иерархии. Ну и естественно доступу к грантам, выделяемых, западом, на так называемые Оранжевые революции.

                      По большому счету, никто из «оппов» всерьез не верит в свою победу. В то, что в обозримом будущем идеология их группировки, станет господствующей (естественно конечно если они не полные деграданты, а среди белорусских "оппов" их немалое количество). И это не мое голословное утверждение, если вы возьмете подборку различных СМИ ( в том числе и западных), то прочтете, что "оппы" лазают по елкам, развешивая ч\б флаги вместо игрушек, систематически находятся в ЛТП, лечась от алкоголизма, про хулиганство промолчим. Остановясь на том, что режут ножами добропорядочных бюргеров и поджигая их дома. При этом, их официальное  учение требует верить в неизбежность собственной победы. Раздвоенность, сочетание напускного врожденного лузерства и хамства, по отношению к окружающим гражданам, являются  неотъемлемой частью их мировоззрения. Обычных граждан Белоруссии они именуют чаще всего «быдлом»,  «колхозниками», хотя по уровню образования, они значительно уступают этим "колхозникам". Отсюда и широко распространенное среди оппов мнение о собственном, литвинском, происхождение (хотя на вопрос о литвинах, кто они? Откуда? Ответить не могут), считая, что литвины, это дворяне, бароны, субстрат высших западных кровей. Поиск «литвинских» корней – повальное увлечение среди представителей оппов-фантастов, «огонайнеров».

         Обычному человеку даже трудно представить, насколько искажено мышление типичного оппа. В его глазах все вещи выглядят вовсе не такими, какими они кажутся. Прежде всего,  это касается собственной значимости оппов. Они, как бы ведут свою игру, не наигравших в детстве, либо этим они пытаются воссоздать себе более высокий имидж, полученный ими из исторических книг, журналов, подсмотренных в кино. Так, человек, который числится, например, журналистом, или вообще нигде не  работает, может провозгласить себя «лидером гражданской инициативы», «руководителем общественной кампании» и т.д. Например "опп" написавший заметку в районку (как сказали бы в советское время "рабкор"), сейчас сам себе присваивает звание журналиста (хотя в действительности, он и на рабкора не тянет). При этом никакими документами этот статус не будет подтверждаться. Для оппа важно и то, какую должность он занимал в прошлом, в нормальной жизни, до того, как стал частью опповской субкультуры. На протяжении многих лет (вероятно до пенсии) они могут именоваться бывшими «ректорами», «проректорами», «министрами» и т.д. В последнее время стали именовать себя докторами наук (покупая на западе диплом «доктора», не понимая отличия нашего доктора наук, от западного слова «доктор».  При таком положении дел крайне важную функцию выполняют избирательные кампании, когда оппы, участвующие в них, вынуждены указывать свой подлинный общественный статус (а он чаще всего является негативным, так, как, абсолютное большинство из них безработные, либо занимающие низшую ступень в социальной лестнице белорусского общества), заполнять декларации о доходах. Игра в нереальность, охватывает не только настоящее, но и прошлое и будущее. Идеализированное конструирование будущего также приобретает весьма специфические черты. На сайтах, блогах и форумах оппов, можно встретить виртуальные «кабинеты министров», составленные из представителей их тусовки, «черные списки» тех, над кем предстоит расправиться в первую очередь и тому подобное. Для субкультур и естественно для белорусских "оппов" характерно внимательное отношение к внешним приметам, тому, что выделяет их из окружающей среды. Естественно, оппы также обладают внешней атрибутикой, специфическими чертами, собственной символикой. Признанными отличительными знаками оппов являются герб «Погоня» (правда сразу же пошел спор между литвинами и литовцами, за первенство над гербом) и бело-красно-белый флаг. Этот семантический символ веры любого оппа может использоваться в самом различном виде: на знаменах, плакатах, значках, зонтиках, майках и т.д.

Как и любая символика, опповские герб и флаг выполняют ряд функций: сплачивают группировку, особенно во время публичных акций, служат опознавательным знаком и т.д. Но  символы концентрируют в себе и особенную энергетику, которая, безусловно, передается их приверженцам. И если герб «Погоня» обладает сложным и противоречивым  энергетическим зарядом (в конце концов, он используется в качестве государственного Литовской Республикой), то БКБ-флаг несет в себе колоссальную отрицательную энергетику, о которой большинство оппов даже не задумывается. Фактически это штандарт поражения, знамя лузеров и аутсайдеров. Зародившись в 1917 г. как случайное сочетание цветов. Это знамя тесно связано с провалом проекта «Белорусской народной республики». Как известно, БНР так и не сумела стать полноценным государством и самоликвидировалась в 1925 г. на конференции в Берлине. Именно с бело-красно-белым флагом связана деятельность коллаборационистов, проще говоря, национал-предателей во время Великой Отечественной войны и их бесславное поражение. Это полотнище стало символом крайне противоречивого периода начала 1990-х годов, ознаменованного анархией, хаосом и обнищанием населения. Продолжая упорно использовать бело-красно-белую символику, оппы обмениваются этим отрицательным энергетическим зарядом, обрекают на провал и неудачу каждый свой новый проект. Таким образом, обреченность опповской тусовки на поражение как бы закодирована уже самой ее атрибутикой. Кстати, даже по признанию самих оппов, абсолютное большинство белорусов отвергает эти символы и не признает их национальными.

Но "оппы" отрываясь от действительности, идут дальше, используя своеобразный язык. Внешне он напоминает белорусский, но далек от его классической литературной формы,  равно как и от разговорной «трасянки». Это некая смесь устаревшей формы белорусского языка, со значительным добавлением польских и  новообразований. При этом большинство оппов использует в обыденной жизни русский язык, переходя на условно «белорусский язык» лишь в своей группировке, да и то все чаще во  время публичных мероприятий. Фактически «мова» служит оппам в качестве условного сленга, характерного исключительно для этой группы, выполняя опознавательную функцию «свой – чужой».

Название «оппы», которое воспринималось представителями этой субкультуры сначала как некий прикол, вскоре утратило популярность в их тусовке. Они быстро уловили его  негативный и даже пренебрежительный окрас. Сами себя они предпочитают называть «демократическими активистами», «представителями белорусской политической  оппозиции» и т.д. Впрочем, форм самоназваний достаточно большое количество – сказывается фантастичность мышления и богатое воображение.

У оппов, как и у любой суб-культуры, существует собственная иерархическая лестница. В самом ее низу находится «пехота» — так называемые «молодежные активисты».  Близкие к ним по статусу, но более старшие товарищи, именуются «общественными активистами». На следующей ступеньке находятся «региональные лидеры». И здесь  принципиально не важно, какого именно уровня: районного, городского или же областного. Их главная функция вовсе не координировать деятельность каких-либо группировок на своей территории. Они являются демонстративными лидерами, подчеркивая само наличие региональных структур. Далее следует уровень лидеров структур республиканского уровня. Именно эти люди получают средства от зарубежных спонсоров, занимаются их распределением, отсюда и происходит их значение для опповской тусовки. Наиболее высокий статус имеют «кандидаты на пост президента». Этот своеобразный титул присваивается в опповской среде, вне зависимости, от того, получил ли человек официальную регистрацию (то есть собрал и предоставил необходимые 100 тысяч подписей) или же нет. Факт создания инициативной группы рассматривается как вполне достаточное условие для того, чтобы в своей визитной карточке указать «кандидат в Президенты Республики Беларусь». Наконец, высшим опповским авторитетом является тот вожак, который сумеет добиться статуса «единого кандидата», что обеспечивает ему контроль над основными финансовыми потоками.

Представления о жизненной успешности зависит от нахождения оппа на одной из ступеней этой лестницы. Белорусские политические обозреватели зачастую представляют  внутривидовую борьбу «оппов» за посты в своих партиях или организациях, как некое цирковое или же комическое действо. Однако сами оппы относятся к этому крайне серьезно. В силу изолированности этой субкультуры от остального общества они не видят возможности собственной самореализации вне своей среды. Поэтому борьба приобретает крайне грязные формы.

Структуры оппов, зарегистрированные в официальном порядке или существующие без этого статуса, это конечно ни в коем случае нельзя воспринимать, как полноценные  политические организации. Они лишены многих черт нормальной партии или общественно-политического движения. Как уже было сказано, оппы надеются на завоевание власти лишь виртуально. Их группировки сформированы не столько по идеологическому признаку, сколько по принципу преданности или же временной лояльности тому или иному вожаку (который имеет доступ к западным грантам, и имеет возможность подкармливать группировку). Так, под названием «Партия коммунистов белорусская» долгое время функционировала группировка, далекая от марксистско-ленинских идей. В среде социал-демократов обитают приверженцы свободного рынка, поклонники «рейгономики» и либерализма. Фактически «партии», «объединения», «инициативы» и «блоки» оппов схожи с игровыми кланами у других субкультур. Они борются между собой, перемешиваются, вступают во временные союзы, изменяют друг другу. Все это вместе взятое создает видимость (а для оппов и реальное ощущение) некоей «политической» активности и собственной востребованности.

              Оппы всегда чувствуют значительный дискомфорт при столкновении с реальностью. Как правило, это происходит во время общественных мероприятий (демонстраций, шествий, митингов, пикетов по сбору подписей). По форме организации эти выходы оппов из своей тусовки в большой мир напоминают гей-парады: они аляповато оформлены, подчеркнуто эксцентричны, окрашены в специфическую символику. Да и по своим функциям эти действа схожи. Публичное проявление своей самости, зачастую в крайне агрессивных формах, позволяет избавиться от внутренних комплексов, выплеснуть накопившуюся отрицательную энергию. Кроме того, подобные мероприятий являются местом встреч, обмена информацией. В большинстве случаев при прямом контакте с окружающей средой, обществом, оппы теряются, оказываются изолированы и встречают полное непонимание, что приводит к малочисленности их акций. Один из наиболее показательных примеров такой реакции общества на оппов случился год назад в Слуцке. Тогда "оппы" из партии БНФ  решили отметиться «массовой» акцией по случаю очередной годовщины слуцких событий ноября 1920 г., именуемых в опповских кругах «днем героев». Местные власти никак не препятствовали проведению этого мероприятия. «Оппам» разрешили собраться на городском стадионе, поскольку организаторы обещали сотни и даже тысячи участников. В результате собрались всего 60-70 человек, половина из которых приехала из Минска. Как же гротескно выглядела эта кучка посреди большого спортивного сооружения! Действительно, некоторые оппы искренне не понимают отсутствие общественной поддержки своей деятельности, что порождает еще большую агрессивность к внешней среде. Эта черта также весьма характерна для многих субкультур. «Оппы» довольно громогласно заявляют о своей «избранности», наличии в своей среде невероятного количества «талантов»: поэтов, певцов, композиторов (хотя чего нет, того нет, как говорил один из известных героев кино). Попутно они жалуются, что стать общенациональными кумирами их представителям мешают исключительно «зловредные козни власти».

             Рассказывать и описывать специфику белорусских оппов можно и дальше. Но уже сейчас мы можем сделать вполне обоснованный вывод: в Беларуссии  политическая оппозиция выродилась и превратилась в маргиналов, живущие и предающие западные гранты, которая живет параллельно с остальным обществом.